Бизнес просит аккуратнее отодвигать связанные с ними компании от госзаказа
Бизнес жалуется на чрезмерное ужесточение правил участия компаний в госзакупках из-за планов Минфина по деофшоризации госзаказа. Речь идет о закрытии госзаказа для офшорных «дочек» с долей офшоров более 10% — в «Деловой России» предлагают увеличить порог до 50%, указывая на риски для добросовестных компаний, вышедших на биржу. Юристы считают целесообразным ввести мягкие требования и постепенно их ужесточать в зависимости от результатов. Впрочем, Минфин уже смягчил требования в сравнении с исходной инициативой — она требовала вовсе не допускать связанные с офшорами компании к госзаказу.
“Ъ” ознакомился с письмом главы «Деловой России» Алексея Репика главе комитета Госдумы по экономполитике Сергею Жигареву о рисках деофшоризации сферы госзакупок. Речь идет о поправках Минфина к закону о контрактной системе (ФЗ-44), призванных ограничить участие в госзаказе компаний, которые имеют в составе участников или учредителей офшорные компании и их выгодоприобретателей — при владении офшором более 10% голосующих акций или 10% в уставном капитале.
По мнению автора письма, для значительного числа российских компаний требование будет неисполнимым.
Бизнес жалуется на чрезмерное ужесточение правил участия компаний в госзакупках из-за планов Минфина по деофшоризации госзаказа. Речь идет о закрытии госзаказа для офшорных «дочек» с долей офшоров более 10% — в «Деловой России» предлагают увеличить порог до 50%, указывая на риски для добросовестных компаний, вышедших на биржу. Юристы считают целесообразным ввести мягкие требования и постепенно их ужесточать в зависимости от результатов. Впрочем, Минфин уже смягчил требования в сравнении с исходной инициативой — она требовала вовсе не допускать связанные с офшорами компании к госзаказу.
“Ъ” ознакомился с письмом главы «Деловой России» Алексея Репика главе комитета Госдумы по экономполитике Сергею Жигареву о рисках деофшоризации сферы госзакупок. Речь идет о поправках Минфина к закону о контрактной системе (ФЗ-44), призванных ограничить участие в госзаказе компаний, которые имеют в составе участников или учредителей офшорные компании и их выгодоприобретателей — при владении офшором более 10% голосующих акций или 10% в уставном капитале.
По мнению автора письма, для значительного числа российских компаний требование будет неисполнимым.
Это станет риском для предпринимательской деятельности отечественных публичных акционерных обществ, акции которых свободно обращаются как на российских, так и западных фондовых биржах. Процесс перехода прав на акции таких компаний не контролируется самой компанией»,— пишет господин Репик.
Он предлагает смягчить проект: ограничить допуск к госзакупкам лишь для компаний с долей офшоров свыше 50% акций или уставного капитала. Кроме того, недопустимыми автор считает подобные ограничения для стратегических компаний и предлагает исключить их из сферы применения проектируемого требования.
Отметим, что в феврале этого года Минфин подготовил более жесткий проект по деофшоризации госзакупок — с полным запретом на участие в них офшорных «дочек», зарегистрированных в РФ. При этом юристы тогда отмечали простоту обхода запрета: требования не распространяются, например, на «внучек» офшорных компаний, а нормы о выгодоприобретателях сталкиваются со сложностями доказывания некорпоративных связей (см. “Ъ” от 20 февраля). Вместе с тем деофшоризации российской экономики требует президент. В 2015 году по инициативе курировавшего тогда госзакупки Минэкономики уже был введен запрет на сделки госзаказчиков с офшорными компаниями. При этом число коррупционных скандалов из-за вывода госсредств за рубеж не сокращается. Учитывая то, что работа над исходным проектом Минфина, вероятно, приостановлена (после опубликования на regulation.gov.ru он так и не дошел до Госдумы), а его нормы о деофшоризации вошли в оптимизационный пакет в уже смягченном виде, на дальнейшее ослабление рассчитывать, вероятно, не стоит.
Впрочем, корпоративные юристы предложения по смягчению норм в целом поддерживают.
Советник Bryan Cave Leighton Paisner Александр Ерасов считает хорошей идею сузить круг компаний, подпадающих под ограничения (не вводить ограничения в отношении компаний с долей офшоров менее 50%). «Столь существенное изменение правил игры может негативно сказаться и на бизнесе, и на эффективности самих госзакупок, сократив конкуренцию в этой сфере»,— поясняет он. Партнер по международному налогообложению «Кроу Экспертизы» Рустам Вахитов разъясняет, что жесткая первоначальная формулировка поправок (с полным запретом для «дочек») позволяла бы злоупотребления в виде искусственного вывода из участников закупки конкурентов через покупку нескольких акций (в случае публичных компаний) на офшорную компанию. «Наверняка цель законодателя была все-таки в недопуске к торгам участников, так или иначе контролируемых через офшоры. Разумно определить какой-то порог участия. Каким он должен быть — вопрос открытый»,— добавляет он. Так, часто для определения существенного контроля используется доля участия в 25% (реестры бенефициаров в ЕС), порог в 10% распространен в банковской сфере, при уведомлении об участии в иностранной компании для целей КИК и т. п. «Разумно двигаться поступательно, постепенно снижая порог допустимого участия офшоров и аффилированных компаний, одновременно мониторя достижение целей регулирования»,— указывает Рустам Вахитов.

Диана Галиева, Татьяна Гришина
https://www.kommersant.ru/doc/4856808