Проблема частого расторжения госконтрактов госзаказчиками, в которой регуляторы ранее видели произвол распорядителей бюджетов в отношении поставщиков, оказалась следствием целенаправленной работы госорганов по раздуванию своих бюджетов, следует из исследования Аналитического центра при правительстве. Вероятно, такая практика согласована с крупными госкомпаниями-поставщиками: по крайней мере, чаще всего подрядчики разрыв контрактов не оспаривают, а заказчики перенаправляют неистраченные деньги на иные цели. По данным АЦ, лишь 2% из 19% неисполненных контрактов расторгаются в одностороннем порядке по инициативе заказчика.
Аналитический центр (АЦ) при правительстве по заказу Минфина подготовил исследование проблемы высокой частоты расторжения госконтрактов — так, за 2017–2019 годы в среднем было расторгнуто 19% заключенных контрактов по закону о контрактной системе (ФЗ-44). Для сравнения, в закупках госкомпаний (ФЗ-223) эта доля составляет 11%.
Анализ АЦ выявил существенную и до сих пор неизвестную проблему — намеренное раздувание госзаказчиками закупочного бюджета (вероятно, согласованно с контрагентами) и направление неистраченных остатков на иные цели.
Из документа следует, что чаще всего расторгаются контракты по итогам неконкурентных процедур — так, в 2019–2020 годах из всех расторгнутых контрактов 61–63% были расторгнуты с единственным поставщиком, из них 21–25% с госмонополиями. Такие контракты содержат «рамочные» условия, то есть на момент заключения договора невозможно определить необходимый объем работ или услуг (например, при потреблении ресурсов — электричество, водоснабжение, водоотведение и пр.). Лишь в четверти случаев такие контракты исполнены более чем на 95%. При этом заказчики в ряде случаев закладывают объем, превышающий необходимый сразу на 30–50%.
Авторы доклада считают, что расторжение контрактов с большим остатком связано с низким качеством планирования закупок (превышением необходимого объема услуг), а также попытками заказчиков законтрактовать крупную сумму, чтобы при расторжении направить средства на другие закупки.
При этом «исполнитель готов к расторжению контракта без возмещения материального ущерба». Отметим, что отсутствие материальных претензий может свидетельствовать о предварительных договоренностях госзаказчиков и госкомпаний — последние же в рамках контракта могут устанавливать повышенные тарифы. Отметим, что доклад может обсуждаться правительством на совещании в АЦ уже 28 июля — тема заявлена как «учет вопросов экономической безопасности государства» при подготовке поправок к ФЗ-44, впрочем, на ней могут возникнуть и иные объяснения такого «проактивного» бюджетирования.
Сам же анализ практики расторжения госконтрактов изначально проводился по совсем другой причине — он был вызван жалобами участников рынка госзакупок на механизм признания поставщиков недобросовестными. Напомним, компании могут на два года потерять доступ к торгам, попав в реестр недобросовестных поставщиков (РНП) при одностороннем расторжении контракта заказчиком. Курировавший ранее закупки экс-замглавы ФАС Михаил Евраев отмечал, что заказчики используют реестр для борьбы с «неугодными поставщиками» (см. “Ъ” от 11 мая).
Эксперты АЦ Павел Тихомиров, Юлия Бойчук и Екатерина Чумакова признают наличие гипотезы о связи высокой доли расторжений с недобросовестными действиями заказчика при выигрыше конкурентной закупки «чужим» участником, то есть с поставщиком, с которым заказчик не имел предварительных договоренностей. Однако по результатам статистического анализа она не подтвердилась: лишь 2% контрактов из 19% неисполненных расторгаются в одностороннем порядке, 98% же — по соглашению сторон. Авторы не выявили связи между вероятностью расторжения госконтракта и числом участников в конкурентных закупках, а частота расторжения контрактов с «постоянными» и «разовыми» поставщиками оказалась сопоставима.
Автор(ы): Диана Галиева, Олег Сапожков
Источник: https://www.kommersant.ru/doc/4918320
Опубликовано: Алексеевич
